ЗЕРКАЛО СВЯТОГО ХРИСТОФОРА
Елин Пелин (Рассказы и повести)
С молодых лет душа св. Христофора воспламенилась жаждой борьбы со злом. Несправедливость приводила его в гнев, грехи и преступления огорчали сердце его, вызывая в нем возмущение. Твердый, как камень, стоял он против искушений; сильный, как лев, и крепкий, как дуб, готов был одним ударом повергнуть гения зла — дьявола.
С утра до вечера ходил он по дорогам и площадям, сжав кулаки, и в глазах его горело желание не пропустить, не уничтожив в самом зародыше, зло, что каждое утро вновь, и вновь вылупляется из страстей человеческих, словно язвящая змея, неся отраву.
В те времена молодой человек громадного роста, под которым дрожала земля, мог не подчиняться законам, так как законом была сила. И у св. Христофора не дрожала рука, когда он подымал ее, чтобы, подобно молнии, поразить на месте бесчестного торговца на рынке, лжеца, вора и даже нищего, прикидывающегося калекой, н чтобы вызвать у людей больше жалости.
Душа его была вечно исполнена негодования, испытывала странную потребность душить, уничтожать, в гневе рвать на части и в бешенстве топтать все, в чем есть дух неправды, злого умысла, порока и преступления. От этого прекрасное лицо его мало-помалу исказилось и вытянулось, брови насупились, глаза сузились и налились кровью, ноздри раздулись, рот растянулся. Он утратил подобие божие, и облик его стал похож и на облик злого пса.
Дети, которых св. Христофор считал безгрешными, стали убегать от него и улюлюкать ему вслед, когда он проходил по улице, а псы, которым он уподобился наружностью, стали бешено лаять на него. Женщины, к которым этот сильный юноша питал великую слабость, не считая грехом ни плотскую, ни духовную любовь, и которые явно и тайно вздыхали о нем, начали в страхе избегать его и дали ему унизительное прозвание «Псоглавец».
Святой Христофор в ужасе и отчаянье подумал, что это многократно побежденный им дьявол решил отомстить ему и наслал на него все нечистые силы, чтоб они превратили его в собаку, отняв то единственное, что составляет красоту жизни: женскую любовь.
И еще больше разъярился молодой поборник правды и справедливости. Бросившись со сжатыми кулаками на самого сильного врага своего — дьявола, он хотел проклясть его. Но, к его еще большему ужасу, из зубастого рта вырвался собачий лай.
Тогда Псоглавец пошел в ближайший лес, отломил там крепкий сук, обрезал ветки, вскинул его на плечо, как посох, и покинул родной город, который он так неутомимо ограждал от зла.
Он страшно мучился. Он знал, что лицо — зримый образ души и что превращение его в собаку было бы невозможно, если бы душа его не преобразилась в собачыо.
И несчастный удалился на один большой остров в море. Посредине этого острова текла бурная, мутная река, через которую нельзя перейти по мосту, которую не переплыть в лодке. На одном берегу ее росли, наливаясь, прекрасные хлеба, на другом паслись бесчисленные стада, а огромные леса были полны дичи. Но жители того и другого берега испытывали лишения, не имея возможности переправиться через страшную реку и обменяться благами.
Псоглавец, для которого не было непреодолимых препятствий, охваченный скорбью, оказался на берегу этой реки. Он поселился возле нее и каждый день дважды переходил ее вброд — взять хлеба на одном берегу и накормить мясом обладавшего им пса — на другом. Сильные мутные воды реки, доходя ему до пояса, разбивались о его могучее тело, как пена о скалу.
Жители обоих берегов толпились у реки, глядя со с страхом на незнакомца с собачьей головой и дивясь его я силе. За хлеб и мясо Псоглавец стал переносить людей через реку, сажая к себе на плечи по несколько человек зараз. Но страсть к уничтожению злых и порочных не оставила его. Он часто останавливался посреди реки, снимал с плеч тех, на кого таинственная праведная сила указывала, как на недостойных, и скидывал их в реку, словно гнилые плоды.
Вечерами, когда все расходились по домам, он подходил к пальме, сокрушенно падал на колени, под которыми камни с хрустом превращались в пыль, и пробовал молиться. Но молитвы его возносились к небу в виде собачьего лая, и он с кровоточащим сердцем вопрошал бога:
Господи, я жаждал, чтобы душа моя была чиста, как истина, которую ты нам завещал. За что же сделал ты лицо мое безобразным, как зло, которое огорчает тебя и гневит?
Однажды на берегу страшной реки появился старый странник, не из этих мест. Он попросил Псоглавца перенести его.
Добрый человек, — сказал он, — перенеси меня на ту сторону, потому что за мной гонится дьявол. Нет у меня ни хлеба, ни мяса, чтобы заплатить тебе. Я дам только вот это маленькое зеркальце. Ты будешь видеть в нем свое собачье лицо, пока не совершишь величайшего подвига, который будет угоден богу.
Псоглавец перенес старца, взял зеркало и, вернувшись обратно, стал ждать дьявола, который иреследовал странника. Поглядев вслед страннику, он увидел, что тот исчезает среди спелых нив и над головой у него сияет нимб.
Тут Псоглавец понял, что перенес на плечах своих самого Иисуса Христа, и его охватил страх, какого он не испытывал никогда. Целуя зеркало, он пал на колени и стал бить земные поклоны с такой силой, что окружающие скалы рушились и со страшным шумом падали в реку. С тех пор св. Христофор погрузился в глубокое раздумье. Ревность его в борьбе со злом и карании недостойных усилилась. Но, глядя в маленькое зеркало Христа, он с ужасом видел, что собачье выражение его лица становится все злее.
И напала на него скорбь. Он подумал, что разум его помрачился и уже не отличает зла от добра. И укротил бунт души своей, став снисходительным, стараясь не видеть пороков и не отделять их такой резкой чертой от добродетели.
Раз пришел к нему незнакомец со свирепым лицом и налитыми кровью глазами, испуганный, мрачный. Св. Христофор догадался, что это — самый страшный разбойник на свете, и подумал: «Убить этого человека, освободить землю от страха, который он несет с собой, — вот что озарит светом лицо мое!»
И когда он уже готовился опустить на голову незнакомцу страшную свою руку, тот произнес голосом, полным дерзости и насмешки:
Сильный Псоглавец, перенеси меня на тот берег, чтоб я мог спасти тамошних жителей. Сред них исчезли все пороки, и добродетели умрут, лишенные пищи.
Эти странные слова заставили Псоглавца удержать руку. Он решил, не проявляя снисходительности, быть терпеливым. Вскинул на спину этого отвратительного человека и понес его, но, войдя в реку, почувствовал на плечах страшную тяжесть, словно это был не человек, а мешок со свинцом. И даже еще тяжелей, потому что у него стали подгибаться колени.
Теперь он был уверен, что несет на плечах человека, обремененного грехами, и потому несколько раз хотел сбросить его в реку, но не сделал этого.
С великим трудом перенес он его на тот берег и положил на землю.
Человек легко, даже не охнув, поднялся, пожал в знак благодарности руку Псоглавцу и пошел дальше. Святой Христофор поспешно вернулся на другой беper и, дрожа от гнева, что не убил злодея, обернулся, чтобы взглянуть на него.
И увидел на той же дороге, по которой ушел Христос, огромного, рогатого дьявола, легко шагающего среди нив.
Господи, — воскликнул Псоглавец, — теперь лицо мое стало, наверно, хуже собачьего!
И, преисполненный страха, поспешно достав зеркало, поднял его к глазам своим. Но тут увидел в зеркале я красоту человеческого лица своего и чистоту взгляда. И первой мыслью, что пронеслась под его ясным челом, озаренным нимбом, было:
«Я очистился оттого, что сделал добро самому злому».
