МИСТЕРИЯ ОГНЯ – 5
Учение Огненного Духа (Книги записанные Платоновой Т.Ю.)
Полы одежды свисали лохмотьями, некое подобие сандалий превратилось в рваные куски кожи, хоть как-то оберегающие ступни от раскалённого песка. Палку сжимали пальцы, которые, казалось, уже никогда не смогут разжаться. Он вызывал удивление. Десять дней всадники наблюдали за путником, бредущим по пустыне без капли воды. Сколько ещё он продержится?
— Ему осталось продержаться один день. Завтра вечером заберёте его, но не ранее, чем солнце наполовину упадёт за горизонт.
— Почему так жестоко мы поступаем с ним? — обратился всадник к предводителю.
— Это не имеет никакого отношения к жестокости. Слишком большие надежды возлагаются на этого человека, слишком за многое ему нужно ответить, слишком великие задачи его ждут впереди. Но лишь при условии, что он выстоит до конца!
— А если он умрёт, когда солнце коснётся линии горизонта?
— Его жизненных сил хватит ровно до того момента, о котором я уже сказал. Мне жаль, если он не претерпит до конца. Придётся снова ждать целую жизнь, а может быть, и две.
— Мудрый правитель, ты сказал, что за многое он должен ответить. Какая вина на нём?
— Он не отдал последнюю каплю воды другу, и тот умер. Эта капля спасла бы ему жизнь. Через несколько минут наш путник нашёл источник, который спас его, но друг уже умер. Его путь закончился.
— С первого дня мы рядом, но никого и близко не было. Он шёл один.
— Это произошло давно. С тех пор минула тысяча лет, но случая заплатить не представлялось. Он должен испытать всё то, что испытал его друг. Вот уже двое суток он молит небо о спасении всех страдающих и милосердии к умирающим. Сила его молитвы заставила Великое Милосердие проявить участие к нему, но лишь в последний миг. Я призван исполнить Волю Неизреченного. Следите, друзья, ни на секунду не выпуская его из поля зрения. В наступившую ночь сменяющиеся дежурные . подняли приказ повелителя. Уже перед рассветом за ступивший на смену всадник, пристально всматриваясь в неподвижную точку, подумал о Великом Милосердии Жизни, проявляющемся так непонятно. Сердце его затрепетало и страшные мысли пронеслись в голове. “Жизнь проявляет милосердие, и мы склоняемся перед ним. А в чём наше милосердие? В понимании, в подчинении, в ожидании?” Хлестнув коня, он помчался к путнику, который почувствовав движение, сделал слабую попытку приподняться. Через несколько минут юный воин, склонившись перед незнакомцем, омывал его лицо водой, а тот, не веря в чудо, даже не протягивал руки к фляге.
— Что сделал ты? — раздался грозный голос повелителя. — Ты нарушил запрет и будешь отвечать по всей строгости закона. Ты вмешался в Волю Провидения и не дал свершиться Великому Милосердию.
— Прости, повелитель! Видно, сердце моё оказалось слабым. Я не понял того милосердия, о котором говорил ты, и поспешил на помощь умирающему, нарушив запрет твой. Я готов отвечать, но видит Бог, если бы ещё раз случилось мне наблюдать такое, я поступил бы так же.
— Подойди, — сказал повелитель. — Не его, а тебя испытывало Великое Милосердие. Ты выдержал испытание, хотя и ответишь за непослушание.
Незнакомец, уже пришедший в себя, вслушивался в беседу.
— Прости его, — вдруг произнёс он. — Ты можешь простить. Великое Милосердие прислушается к голосу мудрости твоей. И ты прости меня, — он повернулся к юному воину, в груди которого начали просыпаться смутные воспоминания тысячеленей давности.
— Уплачен долг, — сказал повелитель, и небольшая группа всадников понеслась вперёд.
